Политика Владимира Путина по сокращению доллара в золотовалютных резервах обошлась в $ 7,7 млрд. недополученной прибыли за первый год. Об этом 15 октября сообщило агентство Bloomberg.
Банк России, пытаясь снизить санкционные риски, вкладывался в евро и юань, и упустил рост доллара на 6,5%, отмечает агентство. По его подсчетам, если бы ЦБ сохранил прежнюю, основанную в основном на долларе, структуру резервов, они бы увеличились к марту 2019 года примерно на 3,8%. Центробанк публикует данные о структуре и результатах управления резервами с задержкой в полгода, поэтому более актуальных данных пока нет, отметило агентство.
«Это экономическая цена занятия геополитикой, сложно сказать, стоило ли оно того», — заявила Bloomberg Элина Рыбакова, заместитель главного экономиста Института международных финансов (Institute of International Finance).
Как указывается в отчете Банка России, с марта 2018 года по март 2019-го доля доллара в активах ЦБ снизилась почти вдвое — с 43,7% до 23,6%. Доля юаня при этом выросла почти втрое — с 5% до 14,2%. Доля евро увеличилась с 22,2% до 30,3%.
Изменение структуры резервов было частью стратегии дедолларизации российской экономики и снижения ее уязвимости к санкциям США, пишет Bloomberg. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина в мае назвала этот шаг необходимым и подчеркнула: «Мы не валютные спекулянты, мы не пытаемся зарабатывать краткосрочные деньги на колебаниях обменного курса».
Такая политика сделала Россию крупнейшим владельцем резервов в юанях, по данным Goldman Sachs Group. Причем, ставка на китайские активы оказалась не такой уж провальной, отмечает Bloomberg: потери на курсе юаня были частично компенсированы благодаря более высокой доходности китайских облигаций по сравнению с казначейскими облигациями США (4,4% против 1,4%).
Часть потерь от ставки на юань и евро компенсируют растущие запасы золота, утверждает Bloomberg. Стоимость драгметалла выросла на 40%, и сейчас золото занимает третье место по объему в активах Банка России после евро и доллара.
Напомним, летом советник президента РФ, экономист Сергей Глазьев заявил, что ответом РФ на санкции Запада должен стать отказ от доллара во всех сферах использования, в том числе в безналичных расчетах. Необходимость такого шага Глазьев объяснил тем, что американская валюта стала «очень токсичной для России».
«Доллар де-факто перестал быть мировой валютой, поскольку его использование для значительного количества стран, подвергнутых санкциям, стало очень опасно», — заявлял экономист. «Не нужно использовать доллар в качестве резервной валюты — следует перевести резервы в другие валюты и увеличить долю золота», — настаивал Глазьев.
Однако на практике отказаться от доллара не так-то просто. Доля доллара в торговых операциях РФ по экспорту составляет 67%, по импорту — 36%. Причем, основной объем экспортных торговых операций приходится на сырье, котировки которого номинированы в долларах — это сужает возможности для дедолларизации.
Естественным сегментом для дедолларизации российской внешней торговли могло бы стать евразийское пространство. Но доля торговли со странами ЕАЭС ничтожно мала — составляет всего 8%.
Как теперь выглядят горизонты дедолларизации, способен ли Кремль избавиться от долларовой зависимости?
— $ 7,7 млрд. недополученной прибыли — не повод посыпать голову пеплом, — отмечает президент Союза предпринимателей и арендаторов России, кандидат экономических наук Андрей Бунич. — Мы действительно потеряли, потому что вышли из доллара, а доллар начал укрепляться относительно других валют. Но дело в том, что вариант сохранять доллары просто отсутствовал. Если бы мы не вышли из американской валюты, существовал бы вариант блокировки наших активов.
Выход из доллара — не заслуга правительства или ЦБ. Это вынужденная мера, причем реактивная. Кабмин сделал то, что обязан был сделать — вывел активы из-под удара. А то, что мы потеряли — что ж, это плата за собственный геополитический курс.
Замечу, Банк России еще до крымских событий, когда не было риска, что доллары отнимут, не раз попадал впросак — покупал валюту, которая потом начинала дешеветь, или выходил из валюты, а та начинала дорожать. Тогдашние потери от неудачных входов и выходов были сопоставимыми с нынешними.
«СП»: — Как далеко мы можем продвинуться в направлении дедолларизации?
— Надо различать дедолларизацию во внешних расчетах от вообще курса на независимость экономики от доллара. Это разные вещи.
Исключить из расчетов доллар вполне реально. Можно рассчитываться в других валютах — и не только в юанях и евро. Можно, например, начать привязывать контракты к доллару — с расчетами в национальных валютах на даты исполнения, или в других валютах. На деле, выйти из положения можно — Советский Союз существовал так долгие годы, и через систему зарубежных спецбанков осуществлял торговлю и финансовые операции со всем миром.
Главное, чтобы было, чем торговать. Если потребность купить российский товар реальная, наши контрагенты на Западе и Востоке найдут, чем рассчитаться и в какой форме.
Если же наши товары можно будет заменить — вот тогда возникнут проблемы. Если, например, Запад сумеет вытолкать нас с энергетического рынка, и наши энергоресурсы станут ненужными. Вот тогда система расчетов нас никак не спасет.
Но пока наши нефть и газ нужны — с нами в любом случае рассчитаются. Да и американскую валюту из расчетов вычеркивать преждевременно, поскольку расчеты за нефть производятся в долларах. Никто сейчас эти операции блокировать не станет — на Западе к этому пока не готовы.
«СП»: — Но теоретически это возможно?
— Возможно, и когда будет выбор, покупать ли нефть и газ у России или нет — риск блокировки будет играть большую роль. Но пока отказ от доллара — всего лишь вопрос страхования активов и небольшого роста издержек при расчетах. То есть, проблема вполне решаемая.
«СП»: — Можно ли экономику РФ полностью отвязать от доллара?
— Это более сложная задача — отвязать Россию от мировой экономики, от ее конъюнктуры, и от доллара как главной валюты расчетов в мире.
Мы сейчас сильно привязаны к мировым процессам. Если в глобальной экономике начинается кризис, это передается на рынки сырьевых активов, на рынки рисковых активов — и в первую очередь на развивающиеся рынки.
Это целая цепочка связей, и мы от нее полностью зависим — зависит вся наша выручка, все, что мы имеем. Говоря по-простому, у нас весь рост обусловлен внешними факторами — мы не являемся кузнецами своего счастья.
Нам, по идее, надо переходить на принципы так называемого эндогенного роста — роста, вызванного внутренними причинами. Замечу, в 2018 году премия национального банка Швеции по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля была присуждена Полу Ромеру и Уильяму Нордхаусу как раз за работы, рассматривающие эндогенные факторы экономического роста.
У нас весь наш ВВП, резервы, уровень жизни — зеркальное отражение мировой финансовой конъюнктуры. Когда в мире все растет, а энергетические активы идут в гору — и у нас растет экономика, и прибавляется денежная масса. Но как только мировая экономика тормозит — у нас показатели летят вниз.
Серьезная дедолларизация заточена на изменение структуры экономики — в пользу большего импортозамещения, развития экспортно-ориентированных отраслей, налаживания новых кооперационных связей с другими партнерами. Это позволит выстраивать совершенно новые цепочки добавленной стоимости.
Такой подход требует структурной перестройки и промышленности, и сельского хозяйства, а также реформу финансовой системы. Но способен ли на такие изменения Кремль — вопрос чисто риторический.
Новости России: Кудрин раскритиковал проект бюджета на 2020−2022 годы
Источник: Свободная Пресса
